QRator9 мая 1945 года, как только по радио объявили о капитуляции немецких войск и окончании войны, дед с моим отцом — деду 40 лет, отцу 15 — отправились на Красную площадь. Там к ним подошли девушки-зенитчицы: «Товарищ генерал, разрешите вас качать?» И, не дожидаясь ответа, подняли его на руки и качали.
Вскоре дед улетел в Германию. Из Берлина он отправился в Пенемюнде, на немецкую ракетную базу. Он осматривал немецкие авиационные заводы. Шел крупномасштабный вывоз оборудования в СССР. Затем последовало секретное «Постановление государственного комитета обороны о мероприятиях по изучению и освоению немецкой реактивной техники», где было сказано: «Начальнику ЦИАМ — т. Поликовскому обеспечить изучение всех работ по реактивным газотурбинным двигателям ЮМО-004, БМВ003, Хейнкель; изучение всех научно-исследовательских трудов и материалов по этим двигателям, полученных из DVL и конструкторских бюро Юнкерса, Хейнкеля и БМВ». Для сведения: DVL это Deutsche Versuchungsanstalt für Luftfahrt, главный в Германии авиационный исследовательский центр, аналог нашего ЦАГИ.
Вот так выглядел Берлин летом 1945. Вряд ли это фото нуждается в дальнейших комментариях.
Дед идет первым, за ним — начальник ЦАГИ генерал Сергей Николаевич Шишкин. Генералы по-разному трактуют форму — начальник ЦАГИ в сияющих сапогах и в заправленных в них брюках с лампасами, а начальник ЦИАМа носит ботинки и брюки навыпуск. И у одного, и у другого крылышки на фуражках — знак принадлежности к авиации!
Вот так и гуляют, осматривая разбитый, разбомбленный, разнесенный в пух и прах Берлин. Развалины справа просто ужасающие. Понятия «точечной бомбардировки» в той войне не существовало — сносили все подряд.
Набережная слева разнесена пушками полностью. Впрочем, и справа тоже.
Прогулки по Берлину продолжаются. Вот генералы и сопровождающие их лица остановились на мосту через канал, стоят на солнышке и беседуют.
По позам видно — никуда не торопятся. Вот бы услышать, о чем они говорят в тот день лета 1945, посреди Берлина!
И опять два генерала и приданный им автоматчик остановились на солнышке поговорить. Дед стоит спиной к камере. Вокруг сплошные развалины, а они стоят — спокойные и уверенные в себе. Сергей Николаевич Шишкин заложил руки за спину. Ни дома целого тут не осталось, ни парадного, ни улицы.